Нинквэ осалил меня на вишлист из 15 пунктов. Публикую.
читать дальше1. Купон на переименование ЖЖ 2. Выгул в театр на любую пьесу Лорки или Шекспира 3. "История альбигойцев и их времени" Осокина (электронная уже есть, бумажную все еще хочу). 4. "Цифровой" (забито, подарят!) и "История доступа" Дяченок. Бумажные. 5. Деревянные пяльцы с винтом сантиметров 15 диаметром 6. Наушники-капельки с "затычками", примерно такого типа: http://www.mobiset.ru/showimage.asp?type=1&id=7575 7. Чешский бисер и всякие прибамбасы для бисероплетения, особо - иголки, которые я вечно ломаю 8. Набор аксессуаров для вышивания - с ниткообрезателем, магнитом, ниткодержалкой и еще чем-то на одной цепочке. Можно дарить всю эту фигню по отдельности, на цепочку сама прицепочу 9. Симпатичные лоскутки, тряпочки, тесемочки, кружавчики и прочее, из чего можно делать кукольные наряды бального-средневекового-ролевого типа 10. Кусок любого черного бархата\велюра 2х1,5 м. 11. Ароматизированные свечи типа чайных, чтоб в свечной фонарь влазили 12. Хороший молотый кофе, ароматизированный черный чай, ройбуш 13. Пряности для кофе и сладкого, не ограниченные набором "корица-гвоздика-перец-имбирь" 14. Камни и бусины, которые можно оплетать бисером 15. Семьдесят два часа в сутках, встроенный вечный двигатель и личную снегоуборочную машину для ликвидации каши на тротуаре.
Написала приглашение кандидату на Монфора, половину правил по написанию заявок-квент и некоторое количество концептуальностей. Каррент мьюзик - подряд "Замок дамы Лавор" и медведевская "Княгиня рыжих". Естественно, после такого времяпрепровождения пожаловала персонажка, кою мне собственно играть, и использовала мозг игрока по назначению... Под катом шиза, не пугаться читать дальшеЮноша пишет донне кансону на семь страниц... (Алан)
Тысяча двести каким-то годом кто-то куда-то идет походом, имя Господнее на кону, донне никто ничего не пишет, ибо на данный момент - излишне, что и о чем написать в войну. Время такое - не всё в ажуре, донна отчаянно брови хмурит, донне неясно, во имя чье невыправляем расклад в финале - всё рассмотрели и написали черным по белому - до нее: в первых строках - то весна, то вера, и во-вторых - равнозначно "в-первых", в-третьих - враги возле самых стен; гибель, наверное, будет в-пятых, так как в-четвертых - смотреть на брата: что будем делать, достойный эн?..
Что еще делать - идти до гроба... Путь - от работы и до учебы, холодно, ветрено, гололед, дел - от обеда и до забора, времени - явно не до упора, ибо никто никого не ждет. Время такое - не всё в порядке, сделать доклады, отдать тетрадки, и под конец разобрать едва: будет война без особых правил, будет бессилие и бесславье, а остальное - одни слова: то ли к чему надо быть готовым, то ли насколько поход - крестовый, то ли какой вообще поход, то ли - чего там придумать проще: минус пятнадцать, Сенная площадь, тысяча двести какой-то год...
Меня тут добрые люди подначили увлечься куклами Сочла очень конструктивным увлечением - ибо образы (а правильная кукла тоже Образ) создавать люблю, рисовать не умею, а зарифмовывается не всё В связи с этим вот что. Кукловодство - тема, не всем нравящаяся, а френдгрупп и замков в этом дайри нет по умолчанию, такова политика дневника. Менять не буду. Значит, под куклотрёп будет создан отдельный дайрик. Вопрос к здешним френдам: кого туда?
Высовываюсь в прихожую в длинном сарафане со шнуровками, в свитере с воротником и с сердоликовым здоровенным кулоном на шее (о да, зима началась, повод носить длинные теплые юбки появился). По приколу спрашиваю соседей, как оно. Сосед: - Ну, как бы тебе сказать... (с интонацией "хочешь гадость скажу". Я: - Ммм? Сосед: - Ну... оно выглядит как в позапрошлом веке...
Ну что мне оставалось после этого? Только читать дальшезаржать как конь комнатный и сообщить человеку, что он ошибся на шестьсот лет, притом вперед. Сарафан шился по выкройке платья с "Иерусалимки". В его брате-близнеце я играла в конец 12-го века...
Написался такой вот Жермон. Слегка хулиганский и очень непафосный.
На войне, как всегда: некрасиво, но честно, как ни странно - вполне подходящее место для различных позоров семьи: здесь другие места у последних и первых, может, пуля и дура, но дура - не стерва, и свои - это только свои.
До провала не стоит судить о провале: в отступлении чувствуешь, как нас ковали, как звено примыкало к звену. Без Павсаниев ясно - зачем ты и кто ты, а на место баллад хороши анекдоты - несмешные, зато про войну.
Хоть разъезд за рекой, хоть засада за рощей - здесь намного трудней и немыслимо проще: бой как бой и приказ - как приказ. Наливайте, полковник, за то, что мы живы, - есть плохое вино и хорошее пиво, и "за вас" равнозначно "за нас".
Ввиду того, что у френдов оно уже в самое недавнее время неоднократно летело, считаю нужным предупредить о своем отношении к вопросу.
Итак: в данном дневнике крайне не приветствуются огульные наезды на советский период истории. Это является правилом поведения и обязательно для всех посещающих эту территорию.
Хозяйка данного дневника не является убежденным коммунистом, тем не менее имеет наглость обыкновение помнить о том, что при всех достоинствах и недостатках всех режимов она, как бы то ни было, родилась в СССР, и о том, что без уважения к прошлому ни одна страна не имеет настоящего (это относится и ко всем прочим периодам истории России, просто Иван Грозный или там Алексей Михайлович - не столь популярная тема холиваров).
К "огульным наездам" относятся огульные наезды, а именно: нецензурщина, высказывания в базарно-оскорбительном тоне, выражения класса "поганый совок" (впрочем, "рашка-парашка", "хохляндия" и прочие подобные "наименования" идут в тот же лес), бессодержательные отрицательные эмоции по теме, неаргументированные вопли в стиле "сплошной кровавый режим и ничего больше" и тому подобные вещи. Против историко-политической дискуссии хозяйка не возражает при условии, что она ведется аргументированно, со ссылками на источники, в корректном тоне и в тематическом посте (пост, скажем, с поздравлениями с 8 марта тематическим не является, поскольку допустимость\недопустимость поздравлений с советскими, а также любыми другими праздниками является на этой территории исключительно делом хозяйским). Попытка стартовать здесь политический холивар будет вежливо отослана на территории желающих похоливарить.
Нарушитель вышеописанного правила получает предупреждение, со второго раза бан; за высказывание мнений в духе "лучше бы Гитлер победил и теперь бы пили баварское" о Великой Отечественной войне и Победе следует незамедлительный бан автору высказываний независимо от его прочих политических убеждений.
За убежденными антисоветчиками, предпочитающими бессодержательно-эмоциональный стиль ведения дискуссии, хозяйка данного дневника признает право высказывать свои мнения на своей территории и обещает со своим уставом в чужой монастырь не ходить.
...то есть, о происшествиях и мусульманах. То есть о связи происшествий с мусульманами. Да, я не особенно люблю ислам (а некоторые его ответвления так и совсем не люблю) и настороженно отношусь к разнообразным политкорректным поблажкам типа съемки на документы в хиджабе (не потому, что в хиджабе, а потому, что правосудия внутри другого правосудия быть не должно, а светское законодательство обязательно для всех). Но при чем тут ислам-то...
По поводу курбан-байрама и зарезанных на Апрашке баранов сказать нечего, кроме when in Rome, do as Romans do. Уважать мусульман и их право на свободу вероисповедания? Да пожалуйста. Можно подумать, кто-то принимает закон о наказании за исповедание ислама, или сносит мечеть на Горьковской (очень, кстати, красивая мечеть), или запрещает супермаркетам торговать халяльными продуктами. Но при чем тут уважение к вероисповеданию, если в государстве Российская Федерация есть вполне светские санитарные нормы, по которым забой скота должен производиться ну совсем не в центре города и совсем не на вещевом рынке? Если эти нормы нарушены - будьте ласковы отвечать, хоть мусульмане, хоть зороастрийцы, хоть пантеисты какие. По светскому законодательству. Которое теоретически для всех.
А что касается взрыва поезда и причастности к нему мусульман - так тут вообще говорить не о чем, пока не найдены заказчики и исполнители теракта. Если их найдут и будет доказано, что "теракт устроили радикальные мусульмане в честь курбан-байрама" - не вопрос, поверю. Пока поверю только в то, что это теракт, и помолюсь за упокой погибших, какой бы конфессии они ни были. А предположения, пока нет доказательств, остаются предположениями, для меня во всяком случае. Может, так. А может, иначе. Совпадения тоже разные бывают, и "после\во время" не всегда равнозначно "по причине". Согласно формальной логике.
Спасите кота! К подъезду приблудился Кот. Он явно бывше-домашний, очень красивый и ласковый. Обретается животина в картонной коробке, на ночь консъержка пускает его в подъезд, но сами понимаете так продолжаться долго не может. Пока животное без видимых признаков болезни, хотя, конечно, выглядит неухоженно. Коту нужна передержка, теплый дом, и в будущем новые хозяева. Я не могу взять зверя к себе, у меня дома непривитые девочки-котятки. Но я готова активно поучствовать в кошачьей судьбе. Москва. Кросспост приветствуется: Посмотреть на Яндекс.Фотках
По ссылкам моя физиономия, очень глупая и местами не очень трезвая. Кроме того, я там завитая бараньими кудряшками. Фото с сегодняшнего оффлайна "Истинной Кэртианы" (пользуясь случаем, всем спасибо).
Рамон Альмейда, Олаф Кальдмеер, Дик Окделл, Рокэ Алва и большая часть кэцхен - Zlobnoe Zverushko . Идея посузамузить, Ротгер Вальдес, немного кэцхен и редакторская правка - ваша покорная. Под морем... ой, пардон, под катом - адмиралы, стёбная жуть и жуткий стёб
читать дальше Диспозиция была, в принципе, стандартной: ёмкости с ведьмовкой и прочим горячительным на столе, адмирал с вице-адмиралом за столом, почетный пленный в кресле и холодный хексбергский ветер за окнами... - Ну чего, альмиранте, - традиционно ухмыльнувшись, сказал Ротгер Вальдес, - за всё хорошее? - Да можем - и за все плохое, нам не привыкать, - Альмейда отсалютовал собутыльникам бокалом. Кальдмеер, малость освоившийся в доме Вальдеса (вон, даже любимое кресло захапал), хмыкнул. Он до сих пор затруднился бы ответить, по какой категории - "плохое" или "хорошее" проходит у него эта идиотская история с крахом рейда на Хексберг. - Можем и за все плохое... - согласился Вальдес. - А вы, Олаф, сами разбирайтесь, за что вы там пьете... Бокалы радостно дзынькнули. - За хорошее пили, за плохое пили... - загибал пальцы вице-адмирал. - А! - идея озарила его внезапно. - Мы ж за Алву еще не пили, это ведь явление, не поддающееся категоризации... - Чему не поддающееся? - поскольку Альмейда тихо, но отчетливо заржал уже на словах "Алва - это явление", окончания фразы Кальдмеер не расслышал и решил переспросить. - Не берите в голову, Олаф, - махнул рукой Альмейда. - Алва у нас НИЧЕМУ не поддающееся явление, а наш друг Ротгер просто пытается умничать. Он иногда спьяну вспоминает, что когда-то его пытались воспитывать, становится серьезным, как дядюшка. - О, за дядюшку, - обрадовался Вальдес, долив в свой бокал касеры. - Он у нас тоже явление. А что касается нашего с вами друга Росио, то это явление почему-то всегда является в одном месте, а слышно его совсем в другом... Вот явился он, сколь я помню, в Олларии, а наши дриксенские товарищи, простите, Олаф, приняли за него то ли Салину, то ли штандарт на мачте... - То ли саму мачту, - подхватил Альмейда, то ли, - да, Олаф, и меня простите, ничего личного, как говорится, - свои похмельные глюки. Короче, несомненно только одно: Росио тут не было и быть не могло, и в то же время его видели... - Альмиранте резко замолчал и о чем-то задумался, а потом пристально и не по ситуации серьезно посмотрел на своего визави. - Скажи, Ротгер, а твои... знакомые в этом маскараде не могли поучаствовать? - Которые знакомые? Ведьмочки? Нет, вряд ли, они и без этого поучаствовали... - Ротгер решил обойтись без очередных реверансов Кальдмееру, сполна познавшему участливость кэцхен. - Просто, видимо, друг наш маршал столь знаменит, что один звук его имени приносит победу. Странно, что в Олларии вышло иначе, - вице-адмирал хмыкнул, подумав о том, что загадку "почему этот самый маршал решил сдаться Ракану" он пока что не решил, - хотя, впрочем, здесь как раз стоит надеяться, что он выкрутится - сколь помню, во всех его рассказах про прежние подвиги так и получалось... - Я к тебе завтра юнгу с мешком пришлю, отсыплешь оптимизма? У тебя его на всю эскадру хватит, а мне бы не помешал, - мрачно фыркнул Альмейда. - Кое-какие из его прошлых "выкручиваний" на трезвую голову и вспоминать не хочется. - Так пейте, альмиранте, - явно пришедший в кондицию Вальдес добавил касеры в бокал Рамона, а за компанию подлил и Кальдмееру, чтоб пленнику и гостю было не так странно слушать пьяные марикьярские шуточки. - А оптимизм... ну он же сам просыпается, когда вспоминаешь, сколько новых героев появилось после его выкручиваний у так называемых людей чести... Жаль, посмертно, но зато какие о тех героях песни слагали... Соберутся, вот как мы с вами, выпьют - и давай: "Одну простую песню, а может, и не песню, но точно о героях сегодня мы споем..." Ее придумал... а, я знаю, кто ее придумал. Альмиранте, вы не помните, как звали того кретина, про которого Хорхе рассказывал? Ну, того, который в Ренквахе в первых рядах топал и на лютне подбрякивал?.. - На лютне - и в первых рядах топал? - несмотря на то,что Рамон выглядел кристально трезвым, соображал он явно не так быстро, как хотелось бы Вальдесу. По крайней мере, перед тем, как ответить, альмиранте некоторое время вглядывался в стакан с касерой, на манер бакранских гадалок, которые, говорят, способны прозревать будущее, глядя в воду. Но затем физиономия Альмейды просветлела: - Ну да, такое забудешь! Только не "топал" он, а "драпал" в первых рядах... причем, если Хорхе ничего не присочинил, верхом на какой-то реквизированной у местных кляче невразумительной масти. Короче, хоть лошади в тех местах и ходячее недоразумение, однако этот, с лютней, даже галоп из несчастной скотины выжал... Звали его то ли Дайерс, то ли Дейерс. Нет, все же Дейерс... точно. - Ну значит, ее придумал Дейерс... А может, и не Дейерс, а может и Барботта, но песня не о том, - заключил Ротгер. - А песня ровно о том, как наш друг однажды выкручивался из организованной их братом ситуации... например, тогда, когда им взбрело покуситься на него впервые... - Причем я до сих пор в толк не возьму, на кой кошкин хвост им это понадобилось, - альмиранте впал в задумчивость. - Сейчас я бы сам их понял, мне вот тоже иногда хочется Росио по шее надавать за его выкрутасы. И чем чаще, тем больше, и это по-человечески объяснимо... В поисках поддержки он повернулся к Кальдмееру: - Вот скажите, Олаф, если бы ваш командующий - и далеко не Бермессер! - посреди войны ни с того ни с сего решил сдаться противнику, что бы вы ему сказали? Кальдмеер задумался. Ему упорно лезла в голову мысль, что если бы сдался лично Бермессер - и все равно, хоть противнику, хоть кошкам Леворукого! - то он, Олаф, впервые в жизни согласился бы пожать Вернеру руку и высказать большое человеческое спасибо. Не обращая внимания на пленнико-гостя и его задумчивость, Вальдес бросил на Альмейду озорной взгляд: ему не давала покоя мысль о песне, которую некоторые господа должны были непременно сложить после упомянутой истории. - По шее, говорите, надавать... А по-моему, я знаю способ... тоньше и изящнее, чем по шее... - меланхолично протянул Ротгер. - Так и хочется сотворить нечто подобное тому, что тогда этот Дейерс и компания создали бы, вдохновленные нашим другом... И начали бы они, полагаю, с начала... Вальдес сотворил на своей физиономии возвышенно-занудное выражение и продекламировал: - Однажды как-то Алве, Который первый маршал, Когда он не был маршал, Влюбиться... повезло... - еще один озорной взгляд на Альмейду: - Продолжите? - Ну, могу и продолжить... тем более, что на память не жалуюсь и что из себя наш общий друг представлял, худо-бедно помню. Тогда он был хорошим, Ничуточки не злобным, Ни капельки не страшным И трезвым как стекло. Насчет последнего я, конечно, привираю, но в общем и целом... - Но в общем и целом все было бы прекрасно, когда б не некий Вальтер, - подытожил вице-адмирал. - Не пистолет, конечно, а просто Вальтер Придд, решивший при прочтении почтенного Павсания... - Кого нельзя помиловать, Пусть кто-нибудь казнит! - продолжил Альмейда, - насколько я представляю себе старину супрема, таскать каштаны из огня он предпочитал чужими руками. - Точно! - хлопнул в ладоши Вальдес и отпил еще касеры. - Тем более что вокруг было в избытке благородных рыцарей, на которых можно всех кошек повесить и они бы только обрадовались. Вот старина супрем и нашёл кота отпущения... - Послушайте, эр Окделл, - тон Ротгера сменился на вкрадчиво-убедительный, - Сказал супрем Эгмонту, А может, не Эгмонту, А может - Эпинэ, - Зачем нам этот Рокэ... - А действительно? - подал голос Кальдмеер. - Вам, господа, тогда по сколько лет-то было? И зачем вашим Людям Чести были нужны, простите, талантливые юные хулиганы с великолепной родословной? - Не такие уж мы все были и юные, - возразил Альмейда. - Да и родословные у нас, если мерками Людей Чести мерить, самые что ни на есть сомнительные, и репутации подмоченные.... Короче, получается, что низачем... ну разве что для понту. - Хотя понтам, замечу, Не место на войне, - нравоучительно, но кстати вставил в образовавшуюся паузу Кальдмеер. Альмиранте согласно кивнул - похоже, данная сентенция возражений не вызывала, - и продолжил: - Короче, данный Ворон Не нужен Людям Чести, Его я предложил бы Немедля... - Отравить, - предложил за Придда Вальдес. - Неплохо бы повесить, но опасаюсь мести и Алву предлагаю... ну, судя по тому, что каштаны он опять же сам не таскает... И Алву предлагаю эориям судить, - тон сменился на обычный. - Зря он это, конечно... - Ну, с другой стороны, как я слышал, награда-таки нашла героя, - пожал плечами Рамон. - Вальтера самого судили и приговорили... и, как я понимаю, совершенно по-идиотски. Хотя, думаю, в случае с Вальтером все было быстрее и единогласнее, Манрики с Колиньярами между собой навострились договариваться куда быстрее, чем Люди Чести, которые… Почтенные эории Немножечко поспорили, А может, не немножечко - Ругались два часа. Супрем на возражения - Примеры из истории… - знаешь, Ротгер, хотел бы я послушать, чего он им наплел. А то я античную часть истории в Лаик, можно сказать, проспал, а потом руки не доходили. - Да вы знаете, я эту античную часть тоже проспал, - улыбнулся племянник дядюшки Везелли. - Но чего б он там ни наплел, они ему поверили, - возвышенное выражение вернулось на вальдесовскую физиономию, - ...и разговор коротким был: пора на небеса! - Похоже, ваши Люди Чести перечитались Дидериха, - резюмировал Олаф. - Никогда не понимал, почему классики считают хорошим тоном в конце каждой пьесы спровадить в Закат толпу народа и окрестить итог "высшей справедливостью". - Олаф, а ведь вы недалеки от истины, - Альмейда удивленно покосился на "гостепленника". - Или вы уже от кого-то слышали эту историю? - Нет, - Ледяному то ли не было любопытно, то ли свое любопытство он умел скрывать так же, как и все прочие эмоции. - В Дриксен про герцога Алву ходит немало самых неправдоподобных слухов, но ни про какой суд я не слышал. - О! Значит, в просветительских целях стараемся, а не просто по пьяной дури, - Рамона явно «несло». - И это хорошо... так вот... Так вот, сии герои, А может, и святые, С невестой сговорившись, Засели к ней в подвал И стали ждать там Алву, Желательно - без шпаги… - А если и со шпагой, то Ворон бы пропал, - печально уточнил Вальдес. - Но они ведь многого не знали, несчастные... Зато поначалу их ожидания даже оправдались... И в этот тихий вечер, А может быть и утро, Один прекрасный юноша, Пока еще не злой... - да он и сейчас очень добрый, правда, альмиранте? - Добрый, добрый, - охотно подтвердил альмиранте. - Я сейчас во все, что угодно, поверю, даже в то, что этому… - он запнулся, видимо, пытаясь подобрать достойное любимого друга и в то же время цензурное определение, но титаническая задача так и не была решена, и альмиранте продолжил, - не давали покоя лавры невинно убиенного святого Оноре, и он, преисполнившись эсператистских добродетелей и решив возлюбить врагов своих, поперся в Олларию сдаваться. Я понимаю, что ему не привыкать башку куда ни попадя совать, но не так же нагло... Впрочем, продолжим… Короче, это Ворон был - Он шел по Винной улице, К означенным эориям Расстаться с головой. - И всё складывалось поначалу весьма удобно для этих господ... - улыбнулся Ротгер. - Помню-помню, Рокэ как-то со мной пил, рассказывал... Невеста, та сначала, Точнее не сначала, Была готова даже Помчаться под венец, Чего-то отвечала, Точнее обещала, Потом окно закрыла - И сказке бы конец... Но тут пришел... - вице-адмирал на секунду замолчал. - Кто-то пришел. Господин маршал, помнится, вообще утверждал за бутылкой "Крови", что это был едва не Леворукий, - Вальдес напряг память, вспоминая как по рассказам подружек-кэцхен звали на самом деле этого самого Леворукого, - Ринальди. Который Страж Заката. Короче, Леворукий. - У нас в Дриксен утверждают, что Леворукий - дальний предок вашего герцога, - вроде бы дремавший Ледяной, оказывается, довольно-таки внимательно прислушивался к не вполне трезвому стихосложению, - так что теоретически, наверное, если кому и являться, то никак не этому... как вы сказали... Ринальди, а именно Леворукому, куда же без него. - Олаф, самое страшное, - Альмейда сделал трагическую рожу, - что это все - одно и то же. Точнее, один и тот же. Если бы не выпивка, у меня бы самого ум за разум зашел, когда Ротгер мне пересказывал все те античные сплетни, что ему «подружки» на крыльях понаволокли. Короче, явился этот тип с древним мечом вместо нормальной пристойной шпаги, Полез в разбор полетов, Испортив всю работу, И грубо восстанавливал Исходный статус кво. Представляете? - С трудом, - Кальдмеер, похоже, был тоже изрядно пьян. - Зато чем все закончилось, я вам и сам могу рассказать: ...Поныне герцог Алва, Известный всем как Ворон, А также Первый Маршал И Самый Главный Гад, Решает все проблемы Клинком и пистолетом, А если кто не спрятался - То сам и виноват. - Спасибо, Олаф, лучше и не скажешь! - расхохотался Вальдес. - Соответственно, пора переходить к выводам... Идею этой песни, А может и не песни, Поймет не только Манрик, Но даже... - как его, этого поклонника Барботты из гарнизона Тронко? А, Жиль Понси..., - вот как вы думаете, Олаф, какой вывод из всей этой эпопеи можно сделать? Я так считаю, что вывод прост: подумай обстоятельней пред тем, как слушать Придда... - А если не подумаешь - Пощады не проси, наверное, - пожал плечами Ледяной. - По крайней мере, немало народу в Дриксен уверены, что попасться на глаза герцогу Алве, когда он не в духе - самый быстрый и легкий способ покончить с собой. - Правильно уверены... - Вальдес достал из ящика стола бумагу, перо и чернильницу, в считанные минуты настрочил на листке итоги совместного сочинительства и с довольным видом показал Альмейде: - Ну и чем не гениальное творение Дейерса о подвигах Людей Чести? Вот сейчас я только его еще раз перепишу, не одному ж нашему другу его отправить... - Очень интересно, - Альмейда смерил Вальдеса на редкость подозрительным взглядом. - Каким образом вы, господин вице-адмирал, предполагаете отправлять эту стенограмму пьяного бреда Росио? Голубиной почтой? И, коль скоро вы собираетесь налаживать переписку с Багерлее, не лучше ли написать что-нибудь дельное? Переписав достойный труд еще раз, Вальдес отворил окно, впустив в комнату холодный ветер, и крикнул вдаль что-то вроде "сударыня, вас ждут, просьба есть!" - А вот сейчас посмотрите, альмиранте! - довольно сообщил он, не закрывая окна. Альмейда повернулся к окну, а потом посмотрел на Кальдмеера. - Олаф, вы способны перенести тяжелое потрясение? - Ну, наверное, да, - Ледяной проявил осторожность. - Смотря какое. - Тоже мне потрясение, - усмехнулся Ротгер, - всего-то... - не уточняя, что "всего-то", он извлек из кармана нитку жемчуга, высунулся в окно и сообщил: - Заходи, подружка, у нас очень интересное дело... Из темноты за окном раздалось крайне мелодичное хихиканье - словно тронул ветер горсть хрустальных колокольчиков. Затем - Олаф изумленно распахнул глаза, Альмейда восхищенно присвистнул - из ледяной тьмы за окном протянулась тонкая длиннопалая женская рука, схватила бусы и слегка потянула к себе. - Значит, так, - как можно более куртуазным тоном сообщил Вальдес, забирая со стола листки с творением, - вот это вы, сударыня кэцхен, отнесите, пожалуйста, нашему другу Рокэ Алве, где бы он ни находился, за мной еще зачтется... А это... - обернулся, - альмиранте, кого из потомков Людей Чести вы назовете столь достойным предков, чтоб получить второй экземпляр? - Ротгер, прекрати дурить, - хмыкнул Альмейда. - Кому бы мы это не подсунули, эффект будет один, если, конечно, твоя подружка не сочтет нужным прикинуться гонцом от Та-Ракана. Так что все равно... - Киньте жребий, - подал голос Олаф. - Если господин вице-адмирал считает, что неплохо бы распространить этот... м-м-м, бред в столице... понимаете, - несколько извиняющимся тоном пояснил он, видя недоумение Альмейды, - мое нахождение здесь - прекрасное доказательство, что чутье и интуиция у господина вице-адмирала имеются. - Уговорили, - тряхнув головой, Альмейда быстро разорвал на четыре части листок бумаги и написал на трех из них имена. Смяв из клочков шарики, он потряс их в ладонях на манер игральных костей, и высыпал на стол. - Давай, Ротгер, демонстрируй свою непревзойденную интуицию! Владелец непревзойденной интуиции наудачу взял один шарик и продемонстрировал собутыльникам надпись: "Окделл". Альмейда застонал сквозь зубы. Олаф встревоженно взгляднул на Рамона - чего это он, сам же писал возможных "адресатов!" Откуда-то из темноты за окном резко свистнул ветер и послышалось капризное фырканье - словно породистую кошку погладили против шерсти. - Вот-вот, подружка, - рассмеялся Вальдес. - Второй экземпляр герцогу Окделлу. Что он с ним сделает - пусть сам решает, а с меня опять же причитается... Отдав неведомому почтальону второй лист, вице-адмирал закрыл окно и извлек из буфета очередную бутыль, весьма самодовольно уточнив: - А вот без этого, господа, даже мы не придумаем, что они оба скажут, когда получат!
***
Повелитель Скал уже неделю плохо высыпался. Его мучали какие-то странные сны - сперва он летел, как камень с горы, и наслаждался грохотом стронутой им лавины, но потом - и это было самым отвратительным - стремительный полет прерывался и камень с плотоядным "чмпок" засасывало невесть откуда взявшееся болото. (С каких пор в горах - болота? Отроду не говорил ни о чем таком мэтр Шабли!) Просыпаясь, Дик с трудом вытаскивал себя из этого болотного сна и боялся ложиться снова, не желая повторения кошмара. Эти эксперименты скоро довели Повелителя Скал до круглосуточного полусонного состояния, когда вроде, и не спишь, но и в полном сознании не находишься, так, нечто среднее. Только пить и остается. Поэтому, когда однажды ночью в окно постучали, он ничуть не удивился. Сперва Паоло с Германом приходили, потом Арамона шлялся, потом камни снились... ну что еще-то? Однако зрелище, представшее перед глазами распахнувшего окно Дика озадачило даже его: в воздухе, ни за что не держась и, по всему ясно, не испытывая дискомфорта, парила изящная фигурка. - Катари, - выкрикнул Дик, протягивая руки, чтобы подхватить девушку, но сразу же устыдился собственной горячности. Катари была хоть и изящной, но несомненно, крупнее ночной гостьи. Да и летать бывшая королева Талига наверняка не умела. Загадочная особа влетела в окно, положила на стол герцогу Окделлу какую-то бумагу без печатей, но с текстом, написанным пляшущим во все стороны почерком, и упорхнула так же быстро, как и объявилась. Совершенно обалдев от странного визита (о, если бы можно было счесть его алкогольной галлюцинацией! Но бумага, оставленная на столе ночной гостьей, исчезать не собиралась), Дик долго стоял возле настежь открытого окна, собираясь с силами и медленно трезвея от холодного ночного воздуха. Основательно продрогнув, Повелитель Скал подошел к столу и осторожно, как ядовитую змею, взял в руки листок. Почерк был незнаком, текст можно было бы счесть идиотской шуткой, когда бы не подозрительная информированность неизвестного писаки о событиях тринадцатилетней давности, секретном и тайном суде эориев. Кто??? Кто мог об этом знать? Неужели Удо? С тех пор, как Удо сперва, вроде бы, умер в этом особняке, а потом исчез неизвестно куда, можно было ждать всего. Но нет, Удо не мог знать о суде... И тут Дика осенила догадка, такая ослепительно-верная, что герцогу Окделлу стало странно, как он мог не понять этого с самого начала. ПРИДД! Вот кто стоит за отвратительными инсинуациями! Чтобы его не раскусили, Валентин не остановился даже перед тем, чтобы опорочить память свобственного отца, но герцога Окделла не проведешь! Он чует неправду… Эта мысль успокоила Дика. Он аккуратно сложил письмо - надо показать Альдо, пусть знает, что Приддам доверять нельзя! - и через десять минут уже спал сном младенца.
***
- Такими темпами мне скоро начнут мерещиться черные львы с букетами понсоньи в лапах, - бывший Первый Маршал Талига готов был поклясться, что никто из Почетного Списка Осточертевших Визитеров (Альдо Ракан, Поль Морен, постоянно сменявшиеся охранники, они же - ызарги) не оставлял намеренно и не ронял по оплошности не то, что исписанного листа бумаги - ржавой булавки. Однако листок нагло белел на полу и казался даже более реальным, чем раскаленная душная комната. Боль в голове мягко намекала, что это галлюцинация, совершенно не стоящая того, чтобы ради нее сползать с койки, здравый смысл в кои-то веки консолидировался с мигренью и тоже нашептывал, что "этого не может быть, потому что не может быть никогда". Но на зрение Рокэ Алва пока что не жаловался - а оно неопровержимо свидетельствовало, что почерк на бумажке подозрительно знаком. Пришлось вставать и тащиться к двери. Выяснилось, что зрение-таки не обманывало... …а по прочтении "подметного письма" здравый смысл куда-то уполз, придушенно пискнув. Надоевшая головная боль тоже временно забилась куда-то в дальний угол, спугнутая хохотом («нешто спятил, болезный?» - подумал один из "ызаргов", сатанеющий от жары в прихожей и недавно открывший, несмотря на запреты, дверь в коридор, чтобы "глотнуть воздуха" ). От тирады, тихо, но с душой произнесенной сквозь смех милым, добрым и - вынужденно - действительно в кои-то веки трезвым как стекло Росио покраснели бы даже кошки Леворукого. Выбрав из монолога маршала цензурные слова и подставив недостающие связки, можно было сделать вывод, что с такими друзьями, как некоторые, не надо никаких врагов, ибо достанут даже в тюрьме и уморят хохотом, а таких, с позволения сказать, высших чинов, которые вместо доклада главнокомандующему, хоть и бывшему, о положении на фронтах пьянствуют и пишут дурацкие стишки, надо понижать до теньентов и колоннами отправлять в Торку. Ибо нефиг.
В связи с уймой споров на эту тему хотелось бы внести свои пять копеек. Под морем спойлеры ШС, не хотите - не читайте читать дальше Отнюдь не по вопросу, кто прав и кто виноват, потому что в сложившейся истории абсолютно правых и абсолютно виноватых нет, а в конкретно этой ситуации никто, имхо, не прав. С Диком в общем-то всё понятно и этим грустно. Учитывая среди прочих характерных черт данного юноши его нерассуждающую преданность его же личному легендариуму - неудивительно, что когда этот легендариум внезапно оказался изощренной игрой в кошки-мышки, юноша взбрыкнул. Тут и более стойкий и умный человек мог сорваться. Я не говорю, что это хорошо или правильно, или что поднимать руку на беременных женщин достойно есть. Я говорю, что со стороны действий Дика сложившаяся картина понятна и объяснима. Но вот со стороны действий Катарины... Надо оговориться, что я Катарину (как, впрочем, и Дика) инфернальной злодиюкой не считаю: Арлетта, имхо, права, что с таким семейным бэкграундом и прочими "радостями" неудивительно, что выросло именно то, что выросло (как, впрочем, и у Дика). Более того, считаю, что ее есть за что уважать. Выступление на суде над Вороном, примирение церквей, дипломатия... есть за что. Но именно линия ее взаимодействия с Диком... она настолько много в этой линии промахивается, по крайней мере с некоторых пор, что при всем к ней уважении и при всем том, что кинжалом Дик размахался оччччень зря - так и просится на язык "доигралась". Особенности характера юного Окделла - особенностями. Но ведь Катарина, умная, проницательная и хитрая (а иначе б она при дворе не выжила!), знает об особенностях его характера достаточно много, чтоб не допускать именно с ним именно таких ошибок!
Ну, начнем с того, что шантажировал ее Штанцлер. Это уже известно. И чем он ее шантажировал - тоже. Неизвестно, что именно он ей наболтал - повесил, как Дику, лапши, что она его, эр-августова, дочь, или рассказал всё как есть. Ностарый больной человек в один прекрасный момент попал в Багерлее! Казалось бы, какой прекрасный момент, чтоб пошептаться с Робером (который против эра Августа много чего доброго имеет, это б тоже раскрылось в процессе "пошептания" ) и рассказать о шантаже ему! После чего получаем милую сердцу картину - Робер всяко постарался бы, чтоб Штанцлер был убагерлеен окончательно, вплоть до недопуска к нему Дика (а Альдо Штанцлера не жалует, он бы согласился), и сама опасность как продолжения шантажа, так и навешивания на диковы уши очередных макаронных изделий исчезает. Изолированный и подконтрольный Штанцлер безвреден. Робер держать язык за зубами где надо будет. Чего ради она молчит, когда надо говорить - непонятно. Потом - дурацкая ошибка уже в период регентства, с Диком и регентским советом. Казалось бы - самое время возразить Дику, самовольно лезущему в этот совет, что ему там не место, потом поговорить опять же с тем же Робером и, изобретя какой-нибудь связанный с диковой же личной легендарикой повод, отправить оного юношу прямой королевской волей для его же блага куда-нибудь подальше! Хоть в Торку, хоть куда угодно! Влюбленный и помешанный на своих идеях Дик не откажется... Ну неужели не видит, что здесь он надурит еще пуще прежнего и отправить его из столицы (а лучше прицепив к толковому "поводку" ) - лучше и ему, и ей, и Роберу, и кому тольно не! Нет, она не только не удаляет его из Олларии совсем, она и с советом ведет себя как собака на сене - ни принять Дика, ни выгнать. Зачем? И, наконец, зачем так рискованно и некрасиво играть с диковской влюбленностью и вместо того, чтоб опять же отправить Дика от себя и хотя бы временно обезвредить любовную бомбу - по-своднически подсовывать ему Дженнифер Рокслей? Ну, пусть инициатива от Дженнифер, но Катари ведь видит и поощряет! Неужели, даже после разговора с Робером, не понимает, что Дику - после Марианны-то в личном опыте и с его-то влюбленностью в нее, Катарину (и ведь понимает, что половина этой влюбленности - то, что она королева!) - совершенно не нужна Дженнифер, и не может быть нужна, как она его ни очаровывай, для Дика это всего лишь посторонняя тётка в возрасте, он даже того, что он ей нравится, не видит! А она мечтает и мечтает его в себя влюбить, а ведь не получится, и в итоге Дженнифер и оказывается провокатором того, чем всё обернулось... С чего, опять-таки, хитрющей Катарине не видеть столь очевидного? Нет, не видит, и продолжает в том же стиле...
В общем, ее величество в этой истории наломала таких дров, что при всем при том, что резать ее всё же не стоило и я далека от выдачи полных индульгенций Окделлу - в том, что ситуация обернулась именно этим, есть и ее немалая доля. Как минимум три раза можно было не сделать лежащих на поверхности ошибок - она их сделала. При этом обычно-то она интригует грамотно, наступая на грабли только там, где вопрос касается Дика и отношений с Диком! Вот что мне интересно - так это того, нет ли в этой линии третьей стороны интриги, "благодаря" которой Катарина этих ляпов не допустить не может?.. О да, еще одна нераскрытая сторона - роль Алвы в этой истории. Но об этом я подумаю завтра (с) )
Обсуждаемый в недавнем посте расово верный товарищ, продолбавшись с полчаса у монитора, попросил меня объяснить, как ограничить доступ к страничке в контакте. С искренним злорадством сказала ему "ну, взять и ограничить". Высшая, высшая раса, не умеющая правильно надавить на одну кнопочку из одной возможной...