Который день перечитываю отчеты с первой альбигойки. Странно, я там была главстером, но к настоящему времени начинаю понимать, насколько мне лучше поигралось, чем помастерилось (от последнего осталось только то, как я отрубилась, сев в обратную сидячку, и проспала до Питера).
Вынос Лавора я, что интересно, до сих пор помню в мельчайших подробностях, от словесной перепалки братца Аймерика с франками через городскую стену и до того, как я встала, отряхнулась и пошла в мертвятник. И до сих пор удивляюсь, как из нашего микрогарнизона и весьма некрупного количественно франкского войска получилось такое сильное и страшное противостояние. Впрочем, учитывая, кто играл боевые роли... ))
И сам Лавор помню — "катары в замке, проповедник под стенами и бардак в караулке? А теперь катары в замке, Монфор под стенами и бардак в караулке, и главная проблема, что характерно, не бардак...", "Эмери... — От англичанина слышу!", "душа у нас от Бога, а тело от игротехники, из чего следует, что игротехника — порождение дьявола", "ой, колбаска", ночевки под открытым небом, диспут в стиле "а эн Эстев достанет этого проповедника? — А эн Эстев кого хочешь достанет!" и прочие милые лаворские будни. Удивительная получилась команда, при том, что такая маленькая.
А вот Тулузу и себя-игротеха помню уже плохо — разве что поток покойников в том же мертвятнике после Мюрэ и мысли о том, что вот сейчас-то у меня и закончатся исторические познания рассказывать им, что было потом. И более раннее — графское "сссссссссссволочь" в ответ на притащенные на хвосте новости трудно забыть: персонаж, которого я техничила, не враз понял, к нему или к Бодуэну определение относится.
Ящик мессен-Раймонова бальзамчика, который мы с мессен Раймоном вылакали после игры, и всех обратно...