По московской дороге леса, по луганской сады,
ни одна не подскажет, куда уезжать от беды,
ни одна не поведает миру, зачем ему мы,
только то, что леса по тверской и по тульской холмы,
так и едешь, а где-нибудь едет по следу беда,
по казанской дороге — трава и стальная вода,
а дорога длинна, а дорога чертовски длинна,
и не помнишь ни лица, ни данные им имена,
только утренний свет, только травы в рассветной росе,
а колеса шумят, а колеса щекочут шоссе,
или ритмом проворным дорожное шьют полотно,
а куда и откуда, им все совершенно равно,
и в Обводном канале вода, и в Кубани вода,
ни одна не расскажет, кого унесет и куда,
ни одна не придумает, что мне поделать со мной, —
где угодно волна говорит говорящим с волной,
что на севере мгла, и с востока надвинулась мгла,
и она позовет, только там я еще не была,
только мне не туда, мне пока еще есть что спасать —
по калужской дороге леса, по московской леса.