*читать дальше**
Вечер пятницы. Пришла с работы, осознала, что на фоне дикой загруженности прошедшей рабочей недели игра – не самое страшное, позвонила
***
Утро субботы. То есть день. Мам, какая разница, сколько я сплю, сегодня суббота. Что??? Суббота??? Это у нас сегодня вечером лестранжевка… таааааааааак… хорошо… а я там, кажется, Нарцисса… еще лучше… а где я ейное платье повесила? А куда я ейный парик засунула? Блин и три оладушка, начнем сначала - во сколько я встала??? В двенадцать? Не, еще не страшно… Подскакиваю, еда – чай – полы вымыть (по пути чуть не вролившись и чуть не заявив маме, что Малфои и Блэки не моют полов), потом беру мобильник, обнаруживаю пробакланенную смску от Морин, звоню Морин, уточняю насчет того, что прихватить для Беллы, звоню
Приползаю, пока никого, кроме хозяев, они же Барти и Люциус, причем супруг, что характерно, уже в прикиде. Начинаем подготавливать помещение и себя, параллельно ржем, порождая чудовищные афоризмы, самый приличный из коих – «Крауч у Крауча украл карьеру», а остальные всё больше типа «Люциус, можно я у тебя голубые тени сопру, мои к этому платью не очень…». Лестранжи объявляются довольно скоро и все втроем – Морин-Белла (эх, с порога видно – Белла!), Дашка-Рудольфус и Женька-Рабастан (с ними еще явились пирожные и мартини, но второе выпили уже на игре, а первое съели в порядке деролинга). На какое-то время ржача и чудовищных афоризмов становится втрое больше. «Мальчики, вы такие умильные, не скажешь, что упсы, щас прям замурчите… - Мурррррррр… - Рабастан, чему я тебя учила? Сначала пытаешь, потом мурчишь!!» - и так далее. Пока не забыли о моём и джайском фотоаппаратах, фотографируемся – ржача больше втрое, афоризмы уже зашкаливают за все степени бреда. «Беллатрикс, палочку чуть на себя… - Че-е-его?!!! – Я имела в виду, чтоб в кадр попали и ты, и палочка!!!!!» «Барти, что ты делаешь? – Чищу Малфою сапоги… - Так, а ну сапог тоже в кадр…»
Так, доржали, дофоткались, Малфои выпроводили Лестранжей и Барти на лестничную площадку, откуда они должны были являться, привели комнату в антуражное состояние (с комментариями «а успеем ли мы расставить все свечки до тех пор, пока они там управятся» и «так, блин, убери отсюда все вредноскопы, то бишь мобильники!!!»), зажгли свечи…
Эрвен мгновенно преображается в Люциуса. «Нарцисса, дорогая, как Драко?»
Всё. Игра.
Игра шла для меня странно: я чувствовала себя полностью Нарциссой, но в то же время после игры поняла, сколько по ее ходу могло быть «комментариев от игрока». Всё-таки мои и Нарциссины мозги настолько по-разному работают… Короче, «отчет, как обычно, получится спутан и краток», и даже от какого лица, не вполне ясно.
***
Люциус явно чем-то обеспокоен. А Нарцисса есть Нарцисса: работают чувства, логика и анализ – не очень. До нее сразу же дошло, что муж неспокоен, и повод к непокою у него несколько больше, чем заболевший сын – хотя что может быть бОльшим поводом к беспокойству, она понимала слабо. Тем более Люциус зачем-то сказал, что, может быть, куда-то их с Драко вскоре отправит из дома. Не уточняя, для чего и куда.
Странное ощущение: в одно и то же время Нарциссе передается беспокойство Люциуса и в то же время ее не покидает ощущение, что мужу можно доверять во всем и с ним она может быть всегда спокойна…
От игрока: Эрвен бесподобна. А Люц – вот же червяк скользкий! Всё просчитывает, зарррраза… Даром что он по игре не знал, что собираются учудить Белла и компания… А Цисси, на мой взгляд, не была досконально в курсе всех его и прочей компании пожирательских дел – он знал, что ей стоит рассказывать, а что нет…
- А мы давно никого не приглашали, Люциус.
- Время такое, дорогая, не до приемов.
- Но я же не собираюсь устраивать пышных балов. Давай пригласим Беллатрикс с мужем и просто проведем вечер в кругу семьи…
Люциус вяло соглашается, Нарцисса берет перо и пергамент и пишет письмо Белле – сейчас отправим с совой, а спустя пару дней будет наконец этот милый семейный вечер…
Требовательный звонок в дверь.
- Цисси, пошли Добби открыть.
Поворачиваюсь.
- Погоди, я сам.
…Как чувствовали: пришли, едва мы собрались их пригласить. О, а тут еще брат Рудольфуса… и младший Крауч… Видимо, к Люциусу по делам.
Не успели рассесться и налить мартини – с порога начинаются какие-то слабопонятные Нарциссе разборы полетов… Впрочем, понять, вернее, кожей почуять суть оных разборов Нарциссе много времени не понадобилось.
Белла – жестко, резко, взгляд – вспышка молнии: «Пока ты отсиживался, мы действовали». Люциус: «Беллатрикс, ты в моем доме!»
Что-то не так.
«И что же вы сделали?» - «Круг сужается, Люциус». - «Что?» - «По крайней мере, двое из них не знают».
Напряженная пауза.
Белла, тоном «что тут еще можно не понимать»: «Лонгботтомы».
Фамилия Нарциссе знакома: она что-то слышала об этих двоих из департамента мистера Крауча и даже знает, что сын у них ровесник ее Драко.
«Цисси, отойди».
Нарцисса выходит за дверь приказать Добби подать чаю, но краем уха слышит за дверью – что произошло.
Дальше всё смешалось.
Они обсуждают происшедшее, упрекают Люциуса в трусости, решают, что делать дальше… Нарциссу, что называется, шарахает. Дальше будет скорее от игрока, потому что Нарциссу именно что шарахало в разные стороны, и в персонаже уже ничего связного не помнится.
Это я могу сформулировать, что моя Нарцисса тихо осознавала своими блондиночными мозгами, во что превратилась сестра, что произошло, что Белла в случае чего не остановится ни перед чем… У Нарциссы таких формулировок не было. Она только вставляла ничего не значащие реплики и – опять же – чувствовала, что между ней и сестрой пролегает сейчас какая-то граница, что она начинает бояться Беллатрикс…
Белла была действительно великолепна. Великолепно страшна. Изумительная красота и женственность (Морин всё-таки прекрасна, говорю это и буду говорить!) – и жуткая, бешеная энергетика. Немыслимо ужасное ощущение: это – женщина. Душа существа, все преграды сметающего ради Лорда, хладнокровно мучающего людей, готовое убить, если надо Лорду, вложена в бесподобно красивую, женственную, страстную женщину – и от этого особенно страшно. И… по ней – единственной женщине во всем «золотом квартете» - не видно на взгляд, что она только что сделала. Она абсолютно спокойна, говорит только о деле, и сколь бы жутко ни было то, что она говорит – тон остается ровным. А от взгляда почти что отбрасывает к противоположной стене.
Вот такая, по-моему, и должна быть Белла. Такую я по-настоящему боюсь. Верю, что такая потом в Министерстве скажет: «никогда не пользовался прежде непростительными, мальчик?» Вот сейчас пишу про нее – и ужас смешан с восторгом: самый страшный из виденных мной персонажей - и одна из самых потрясающих ролей, сыгранных Морин.
Белла спокойна, а вот остальных так или иначе бьет истерика. У всех это видно по-разному. Рабастана колотит откровенно и явно, это видит даже Цисси... Рудольфус подливает себе мартини, изо всех сил пытается быть жестче Беллатрикс с Люциусом и быть аристократичнее Люциуса с Нарциссой – и видно, насколько он это делает неестественно и напоказ. Барти… он, видимо, пьян. Хамит хозяину, напоказ вышучивает и выругивает своего отца, по пути еще проходится по Сириусу… Эх, как Джайа играла – до Нарциссы так и не дошло, что это он для разгрузки разыгрывает пьяного, для нее он и был пьян!..
Странный, нервный, полупонятный Нарциссе полилог. Рудольфус то ли в шутку, то ли всерьез говорит Белле что-то вроде «а что если вернуться туда и еще попробовать». Что отвечает Беллатрикс – не помню. (Звонила после игры в процессе отчетописания Морин и Дашке – не помнят и они, обе, что характерно). Помню не ответ, а смех. Вот теперь я знаю, что такое «дьявольский смех». Они так хохотали, что я едва не упала в обморок по жизни. Дыхание перехватывает, как вспомню этот смех.
Ощущение какого-то страшного сна, непреходящей жути. От сестры отбрасывает всё дальше и дальше. Единственный, у кого можно найти что-то вроде морального убежища – Люциус. Прижаться к нему, стиснуть руки, на секунду почувствовать покой. Выйти с ним в другую комнату и услышать от него: «все будет хорошо». И в тот же миг отшатнуться от слов: «а она – считай, что умерла». Я – не хочу – больше – терять – сестер…
Люциус предлагает пройтись. Выходим на улицу. Я по жизни не чувствую, что холодно и мерзко. На секунду возвращается ощущение, которое было до требовательного, резкого звонка у дверей. Спокойно. «Я же знаю, дорогой, что ты нас любишь». (Ах ты ж зараза склизкая, Люц, кто потом от нас в Азкабан сбежит?!!)
Возвращаемся, короткий диалог с Лестранжами, включаем свет… Ёшкин кот, а мы ведь к пирожным за всю игру так и не притронулись! «Какие еще пирожные?!!!» А вот вино кончилось, факт. Ох и поиграли…
Снимаю парик. До свидания, блин, миссис Малфой, чтоб вас и, главное, ваших родственников…
По квартире бродит совершенно ошалевшая кошка Миа. Краем сознания отсекаю, что кошка была ошалевшей всю игру.
Переодеваемся, отходим, ржем, съедаем-таки пирожные, еще несколько раз фоткаем ржущую Дашу, уткнувшуюся в какую-то книгу Женьку, всё такую же прекрасную Морин и Джайю на фоне клетки с хомяком… Сливаем в комп фотки, время от времени смотрим на часы, решаем, что мне время домой…
Идем провожать меня. По пути Эрвен с равномерными интервалами ругает Люциуса Малфоя гадом, уродом, сволочью и слизняком. Идиллия.
По дороге домой – на углу Рашпилевской и Горького покосившийся столб с табличкой «КРАСНОДАР чистый город». Эх, а только что мы были в поместье Мал… Э, нет, лучше столб с табличкой. Вот он, деролинг…
Для окончания сего недоотчета еще раз спасибо всем за игру, кактусы и крышеснос.
Вот.
Айриэн, и.о. Нарциссы Блэк Малфой