Посвящается: кой-кому за то, что он был хорошей ролью, и много еще кой-чему за всё хорошее.
Ничего не открою и вряд ли хоть что-то найду:
Если это и творчество, то – из разряда «нелепость».
Мысли это умеют – цепляться ко мне на ходу:
От работы до дома дворами быстрей, чем троллейбус.
Прогуляться, листвой пошуршать и чуть-чуть отдохнуть,
До каких там фантазий уже, до какого настроя…
Поворот, подворотня, дворы – это двадцать минут,
За которые я успеваю придумать героя.
Успеваю придумать: в каких обитает дворах,
Почему его утро всегда мудренее, чем вечер,
И за что его мучает совесть, и в чем его страх,
И с какого веселья он так очевидно беспечен.
Вроде не с чего счастьем искриться – вокруг-то война,
Не заденут в лицо – обязательно выстрелят в спину…
А ему все равно – у него, как у прочих, жена,
И, наверное, сын, ну куда же такому без сына.
Тем не менее, мир у него, как у всех, искажен.
И веселье внутри – не помеха ударам снаружи.
А войне, как всегда, наплевать на детей и на жен -
Он, наверно, погибнет. А может, и что-нибудь хуже.
Сам себе виноват – задохнулась синичка в руке,
Очень зря он сверх меры старался себя обнадежить…
Я не буду его воскрешать на тридцатой строке:
Тридцать строчек назад он упрямо сказал «не дождешься».
5.11.2007, 20.56